Культурно-просветительский центр "Cherkas". Христианство в искусстве: иконы, фрески, мозаики

Ошибочный вывод о якобы византийском императоре на ктиторской фреске собора явился результатом недостаточно внимательного изучения рисунка А. ван Вестерфельда, на котором в первую очередь обращают на себя внимание императорский орнат, нимб и скипетр — обычные атрибуты византийского василевса, привлекшие внимание Н. П. Кондакова. Но на этом рисунке есть и другие детали, подтверждающие мнение Я. И. Смирнова о Владимире Святославиче. Не последнее место в предположении Н. П. Кондакова сыграло и то, что он, как и другие авторы, ничего не знал о расположении средней части композиции на западной стене, имевшей протяженность около 7,7 м, и где поэтому оставалось еще очень много свободного места для написания еще каких-то фигур. Таким образом, первые исследователи фрески, открытой в Софийском соборе на южной стене центрального нефа, считали ее мужскими княжескими фигурами, и только И. И. Срезневский допускал среди них две женские.

Правда, свое предположение он сделал уже после того, как фреска была переписана в изображения великомучениц. Важным шагом в изучении композиции было открытие Я. И. Смирновым рисунка А. ван Вестерфельда, сделанного в 1651 г. с фрески в соборе.

Несмотря на критику Н. П. Кондакова, только благодаря этой зарисовке стало известным, что на фреске действительно был изображен Ярослав Мудрый с моделью храма, его супруга Ирина, сыновья и дочери. Спорным оставался вопрос: кому князь преподносил храм и кого изображала фигура в царской шубе?

Н. П. Кондаков называл ее византийским императором, а Я. И. Смирнов считал, что это, вероятнее, князь Владимир Святославич, хотя и тот и другой сходились на том, что модель храма ктитор должен был подносить Христу. Все попытки первых исследователей фрески «привязать» ее к стенам собора окончились неудачей, так как в то время была плохо изучена внутренняя архитектура западной части центрального нефа собора.